— Благодарю вас, господин… Истари, — девушка едва не свела ответную любезность к грубости, с трудом вспомнив имя господина распорядителя, опять покраснела из–за досадной заминки и уткнулась в спасительную книгу.
— А позволите еще немного полюбопытствовать? — Несомненно, он опять обращался к ней! — Что это за книга? Вы изучаете ее с таким интересом…
Соле молча передала ему томик.
— О, как же я не догадался! Вольный Ветер! «Жемчужина»! Как раз приличествует случаю… — Он перелистал книгу. — И еще кое–что… «О Герте и красавице Арзе», «Последний луч Канна»… Вам нравится?
— Да, господин Истари, — скупо отозвалась Соле, подозревая, что важный и ученый господин примется сейчас, как и отец, за долгие нудные рассуждения.
— Мне тоже, — неожиданно признался распорядитель Всешколия. — Сейчас модно говорить, что Вольный Ветер устарел, он слишком прост и в то же время сложен для нас, не живших в те давние времена. Да… определенно время сказок прошло…
Девушке показалось, от его слов повеяло тоской. Точно господин Истари сожалеет о тех временах, несмотря на их явную темноту.
— И тем не менее, — продолжал собеседник, — он все равно повсюду…
— Да, времена были иными, — встрял господин Ашантри, желая вновь привлечь к себе внимание собеседника, пока Соле своими фантазиями опять все не испортила. — И люди тоже. Только этим я могу объяснить необычайно стойкое засилье сказок и легенд. Люди не могли обуздать разбой, повсеместную нищету и в своем крайнем невежестве страшились непознаваемого. Вот и верили во что угодно, почитали мифических Драконов своими хранителями. Сейчас же эпоха всеобщего просвещения, и все иначе. И, говоря «Великий Дракон», мы отдаем последнюю дань старинным традициям, называя этим именем непознанное, надчеловеческое, неуловимое, коему еще есть место в нашем мире. И потому эти сказки хороши лишь для детей. — Он спохватился, что слишком увлекся и далеко зашел. — Нет, я признаю, что Вольный Ветер славен не только сказками… Некоторые его творения вполне достойны, чтобы… — запнулся он, вспоминая, какой бы привести пример.
— Я тоже иногда предпочитаю сказки, — Соле показалось, что господин распорядитель Всешколия улыбнулся именно ей. — Знаете, вокруг слишком много ученых мужей, и слишком мало… — он протянул девушке томик, — как бы это сказать… чудес, быть может. Как будто все уже размерено и мир лежит у нас на ладони. О нет, вы не ослышались, господин Ашантри, именно чудес, я так и сказал. А знаете ли вы, что место, где мы собираемся остановиться, с самых давних времен почитают полным своей неповторимой магии?
— Оно приносит счастье! — подхватила Соле, обретя нежданного союзника.
— Место, — назидательно перебил отец, — не может приносить счастье. Счастье — это удел самого человека, высший договор между ним и Великим Драконом. А место… его, безусловно, могут почитать в простонародье, и легенды действительно ходят. Я сам, признаться, слышал одну такую историю и даже счел ее любопытной. Можно внимать их простоте, даже своеобразной красоте, всецело наслаждаясь чьей–то фантазией, но почитать правдивыми… Соле еще ребенок, — шепнул он гостю. — И суждения ее ближе ребенку, нежели здравомыслящей девице.
Соле услышала все до последнего слова и обиженно уткнулась в книгу. Ну и пусть! Отец никого, кроме себя, не видит. Не видит даже того, что этот бесконечный разговор тяготит господина распорядителя. А еще ей показалось, что попутчик с большим удовольствием поболтал бы о чудном месте, к которому они приближались, нежели о прошлых временах, их тягости и всяческих причинах, что порождали веру в несуществующие сущности. Просто тоска.
Но девушка все же невольно прислушивалась, отвлекаясь от читанной уже четырежды «Жемчужины».
— Да что там Драконы! — разглагольствовал отец. — Вера в них проста и понятна. Им поклонялись как образу, как воплощению могущества, что способно уберечь от самого худшего. Возьмем более явное и темное суеверие, бытовавшее в эпоху Лассара Великого и даже много позже: двары. И если никто не осмеливался прямо утверждать, что видел Дракона, то в этом случае существует множество свидетельств! Представьте себе: в деревнях до сих пор запирают окна и двери с восходом Линна! А варварский культ служителей… — Складка на его переносице стала намного резче. — Я слышал о нем… Вы только подумайте: в Святилищах приносили людские жертвы, якобы отдавая их плоть мифическим дварам! Вот так эти служители и властвовали над простыми людьми. И тем платили дань самому черному в человеческой натуре!..
— Я отдаю должное вашей осведомленности, но история — одно из моих основных занятий, — довольно резко перебил его господин Истари. — Вы правы — сейчас нельзя обнаружить прямых доказательств существования дваров, но даже Лассар Великий, величайший ум своего времени, в Тайном Трактате описал свой тайный опыт, утверждая, что двары — истинные сущности, имеющие материальное тело. Надеюсь, его свидетельство вас удовлетворит? Или вы считаете и его подверженным самым темным суевериям? Также смею вас заверить: то, что вы слышали о названном культе, мягко говоря, не соответствует истине, и это тоже подробно описано в Тайном Трактате. Примите дружеский совет, господин Ашантри, — продолжал он уже доверительнее. — Распространяя новомодные теории так называемого «Общества нового просвещения», не имеющие под собой никакой реальной основы, можно серьезно навредить своей репутации.
Соле с неловкостью подглядывала, как отец меняется в лице. Господин Истари, кажется, прав, и все–таки он был неприятно резким…
— Но позвольте, — лоб господина Ашантри налился бледностью, как это случалось, когда он готовился к долгому спору, — вы же не станете утверждать, что двары существовали на самом деле! Я, как вам уже известно, врач, и к тому же ученый, мои труды вызывают интерес… и среди собратьев я пользуюсь, поверьте, немалым уважением… И я могу с уверенностью утверждать: несомненный, научно доказанный факт — в старину жертвами двар ошибочно полагались жертвы страшной болезни, называемой в народе «чернокровной». Когда–то их было очень много, но мы не застали тех времен. Хм… не могу, кстати, не приветствовать это обстоятельство. Сейчас такие случаи весьма редки… однако наблюдаются до сих пор. Осмелюсь заметить, мне самому однажды пришлось принимать участие в освидетельствовании подобного случая… Так вот: никакого питья крови! Никакой сверхъестественности! Такое поражение тканей, характерное… м-м… — он мельком взглянул на дочь. — Избавлю вас от лишних подробностей… Но это не может быть вызвано живым существом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
